Мой старый товарищ и коллега по работе Сергей Николаевич Шишов в войну был артиллеристом, и после войны где-то в Белоруссии был командиром отдельной артиллерийской части. Кругом лес, а на технической территории – различные склады. А в них чего только нет! В том числе и артиллерийские снаряды разного калибра.

Порох в снарядах от перемены температуры и со временем теряет свои первоначальные качества. Стало быть, и дальность стрельбы уже не та. Поэтому в части была специальная химическая лаборатория, которая проводила анализ порохов, делая соответствующие выводы.

Там же строилось новое хранилище. Рядом временно для солдат--строителей оборудовали деревянный туалет. Его-то и приглядел заведующий соседнего хранилища артиллерийских снарядов, в обязанность которого входила передача проб порохов в химическую лабораторию на анализ и отправка остатков порохов для уничтожения в специально оборудованной для этой цели печке. Печь-то есть, но далековато расположена. А он ленивый и хитрый: нет-нет, да и бросит часть пороха в туалет. Не тот, что на макароны смахивает, а черно-хрупчато-лепестковый. Этот очень опасный. Малейшая искра и "битте-дритте в небеса!". Поэтому на КПП при входе и выходе всех обшаривали, чтобы не проносили, что не положено, в том числе курево, зажигалки и спички. Но ведь проносили и покуривали, иначе такое бы сроду не произошло.

В тот год дни были очень жаркими и кругом сушь. Солдатами-строителями командовал старший лейтенант. Как-то зашел он в тот временный туалет, закрылся на крючок, присел на толчок, достал из голенищ хромовых сапог папиросу, спичку и обломок от спичечного коробка, чиркнул, смачно прикурил и бросил горящую спичку под себя!...

Как оно бабахнуло! Это надо было видеть: старлея натурально вышвырнуло из туалета вместе с дверью. Галифе в клочья, дымят, глаза сумасшедшие, а сзади – глядеть срамно.

Месяц в медсанчасти отвалялся, а когда выписался – не легче стало: сзади – "гы-гы-гы!" да "гы-гы-гы!" И реплики ехидные, будто-бы и не к нему относящиеся:

– Антиресно: у него после того хоть что-нибудь там мужчинское осталось, аль нет?

Срамота одна. Совсем за офицера не стали признавать. Так и перевели в другую часть, дабы честь мундира сохранить.