Категория: ПреМудрости жизни | 10 мая 2011

немного об Инквизиции

ИНКВИЗИЦИЯ (на латинском inquisitio; полное название Inquisitio haereticae pravitatis — `расследование извращающей ереси`), особый следственный и судебный орган при католической церкви для преследования еретиков. Название «инквизиция» этот орган получил на IV Латеранском соборе, созванном папой Иннокентием III в 1215 г.

В 1231–35 гг. папа Григорий IX рядом постановлений изъял выявление еретиков и расследование их дел из ведения епископских судов и передал эти функции специальным уполномоченным-инквизиторам, назначавшимся из доминиканских и францисканских монахов, и к 1232 г. ввел постоянные суды инквизиции в ряде стран. В 1252 г. папа Иннокентий IV санкционировал применение пытки при следствии. Смертные приговоры приводились в исполнение светскими властями, которым передавалась и часть конфискованного имущества осужденных. К 1255 г. инквизиция действовала во многих странах Западной и Центральной Европы.

В исследовании истории возникновения и деятельности инквизиции следует различать между папской и государственной инквизицией в Испании и Португалии. Папская инквизиция возникла как инструмент борьбы с вероотступничеством и не распространялась на евреев как таковых. Однако, когда крестившиеся евреи возвращались в иудаизм (как, например, в Арагоне, куда бежали евреи после изгнания из Франции в 15 в.), они рассматривались как вероотступники и преследовались папской инквизицией наравне с еретиками-христианами.

Папская инквизиция выискивала антихристианские выпады и пренебрежительные отзывы о христианстве в раввинистической литературе; отсюда — сожжение папской инквизицией философских и некоторых галахических трудов Маймонида (1232) и Талмуда (1242) в Париже. Вскоре после своего возникновения папская инквизиция появилась в Провансе, Арагоне, Италии и в Священной Римской империи.

Судебная процедура папской инквизиции была строго регламентирована. С момента ареста обвиняемый содержался в строжайшей изоляции. В центре процесса стояли свидетельские показания; в отсутствие свидетелей процесс не мог состояться. Свидетельские показания слушались на закрытом заседании, и обвиняемый никогда не знал, кто свидетельствует против него.

Испанская государственная инквизиция возникла как попытка разрешить проблему анусим, стремившихся втайне вернуться к иудаизму (см. Марраны). Установлению инквизиции в Испании предшествовали такие события, как антиеврейские гонения 1391 г. и диспут в Тортосе (см. Диспуты). Инициатором основания испанской инквизиции был Алонсо д’Эспина, францисканский монах, по-видимому, еврейского происхождения, сочинение которого «Крепость веры против евреев» (1458/9) призывало к изгнанию из Испании евреев и мавров.

Во время посещения Фердинандом и Изабеллой Севильи в 1477 г. монах Альфонсо де Охеда изложил перед ними проблему севильских анусим и просил принять соответствующие меры. Королевская пара обратилась к папе Сиксту IV с просьбой разрешить установление в Испании института инквизиции. Разрешение было дано в 1478 г., и в 1480 г. были назначены два главных инквизитора — Мигель де Морилло и Хуан де Сан-Мартин, приступившие к активным действиям 1 января 1481 г. в Севилье. В 1483 г. главой испанской инквизиции был назначен Томас де Торквемада, деятельность которого определила лицо и цели испанской инквизиции на многих годы.

Правовой основой деятельности испанской государственной инквизиции являлась власть папы. Католическая вера рассматривалась как критерий гражданской лояльности. Процедура следствия была гражданской и соответствовала законодательству своего времени — церковь лишь предоставляла свой следственный аппарат в распоряжение светских властей. Всякий новоучрежденный трибунал инквизиции издавал «эдикт милости», дававший еретикам возможность явиться с добровольным покаянием — обычно в течение 30–40 дней; тех, кто не принес такого раскаяния, арестовывали.

Каждому подсудимому назначался адвокат, и если ему удавалось показать, что свидетели обвинения лично заинтересованы в осуждении обвиняемого, последний подлежал оправданию. Обвиняемый имел также право вызывать свидетелей защиты, которые могли бы показать, что он верен католической церкви. Если обвиняемый отказывался признаться в своих грехах, его подвергали пытке. В случае раскаяния подсудимого следовало «примирение», и он возвращался в лоно церкви. «Примирение» неизбежно влекло за собой тяжелое наказание.

Учреждение и первые шаги испанской инквизиции вызвали сопротивление в определенных придворных и церковных кругах, считавших, что методы инквизиции не только не приведут к решению проблемы марранов в Испании, но, напротив, жестокость, не различающая между малым и большим преступлением, не учитывающая условий, приведших к прегрешению (как, например, закрытое домашнее воспитание девушек, которые, естественно, впадают в те же грехи, что и родители, или отвержение марранов христианской средой, что неизбежно толкает их назад к еврейским общинам), лишь усугубит проблему, вызвав бегство марранов в места, где они не будут под опекой и руководством церкви. С точки зрения противников инквизиции, наказания должны быть избирательными, и основным методом интеграции марранов должно быть их терпеливое воспитание в духе католичества.

Противники инквизиции оказались в меньшинстве, и институт инквизиции интенсивно развивался. В течение нескольких лет вся Испания покрылась сетью инквизиционных трибуналов (Севилья — 1481 г.; Кордова — 1482 г.; Сьюдад-Реаль — 1483 г.; Сарагоса — 1484 г.; Толедо — 1485 г.; Куэнка и Вальядолид — 1488 г.; Валенсия — 1507 г., и другие).

Наряду с постоянными судами действовали выездные судебные комиссии (1485 г. — Гуадалупе; 1486 г. — Медина-дель-Кампо; 1490 г. — Сеговия, Лерида и Авила; 1495 г. — Херес-де-ла-Фронтера; 1501 г. — Леон; 1512 г. — Памплона; 1515 г. — Тудела и т. д.). Расследования, которые провела испанская инквизиция в течение первого десятилетия своей деятельности, показали, что многие крещеные евреи остались верны иудаизму и сохранили прочные связи с еврейскими общинами (согласно различным источникам, в 1480–92 гг. было выявлено около 13 тысяч марранов, сохранивших верность иудаизму).

В 1481–88 гг. было предано сожжению более 700 марранов и более 5 тысяч возвращено в лоно церкви. Раскаявшийся, приняв установленное судом инквизиции наказание, приносил клятву в верности церкви; уличенные в нарушении клятвы приговаривались к сожжению. Среди наказаний, практиковавшихся инквизицией, были каторжные работы, ссылка на галеры, пожизненное заключение или домашний арест; выходя на улицу, приговоренный был обязан надевать особое облачение (санбенито).

Результаты расследований инквизиции были одной из основных причин, побудивших католических монархов Испании, которые стремились интегрировать население королевства на основе религиозного единства, изгнать из страны в 1492 г. всех евреев. Причина изгнания — твердая уверенность монархов Испании в том, что до тех пор, пока на испанской земле остаются евреи, нет надежды, что марраны будут окончательно интегрированы в христианской среде, — прямо указана в эдикте об изгнании.

После изгнания евреев из Испании инквизиция фактически превратилась в полицию нравов: помимо борьбы с вероотступничеством, ересью и черной магией в компетенцию инквизиции были включены также случаи соблазнения женщин на исповеди, гомосексуализм и т. п. С течением времени преследование марранов перестает быть центральной проблемой инквизиции: в 1525 г. инквизиция начинает преследовать оставшихся верными исламу мавров, а к середине 16 в. вступает в борьбу с протестантским движением в христианстве.

Инквизиция в Португалии была учреждена под давлением испанцев, понимавших, что отсутствие там инквизиции делает эту страну идеальным убежищем для испанских марранов. Вопрос об учреждении инквизиции в Португалии получил особую остроту в 1497 г., когда эдикт об изгнании евреев (среди которых было множество бежавших из Испании марранов, в том числе из знатных семей) был заменен указом об их крещении насильственном. Король Мануэл I, стремясь искоренить в стране иудаизм, не нанося при этом ущерба экономике Португалии, даровал новообращенным двадцатилетний период (позднее продленный до 1534 г.) иммунитета против преследований за «упущения» в соблюдении новой веры, причем сами «упущения» подлежали юрисдикции светского, а не инквизиционного трибунала.

Предполагалось, что за эти годы новообращенные успеют привыкнуть к новой религии. По истечении дарованного королевским эдиктом периода иммунитета в Португалии была учреждена инквизиция (в 1536 г. трибуналы инквизиции были учреждены в Лиссабоне, Коимбре и Эворе), приступившая к активной деятельности в 1539 г. и в сентябре 1540 г. проведшая в Лиссабоне первое в Португалии аутодафе. В архивах Португалии сохранилось более 40 тысяч протоколов судебных разбирательств местной инквизиции, период высшей активности которой приходится на середину следующего столетия.

Число жертв аутодафе стало столь велико, а злоупотребления столь очевидны, что папа Иннокентий XI наложил запрет на деятельность инквизиции в Португалии (декабрь 1678 г. – август 1681 г.). Но уже в январе 1682 г., почти через полгода после возобновления деятельности инквизиции, последовало аутодафе в Коимбре, а в мае того же года — числом и общественным положением сожженных самое известное в истории Португалии аутодафе в Лиссабоне. Особые эмиссары португальской инквизиции следили за религиозным поведением португальских марранов за границей; уличенных в соблюдении иудаизма арестовывали и доставляли в страну, чтобы предать суду инквизиции.

С восшествием на престол Испании династии Бурбонов (начало 18 в.) положение «тайных евреев» несколько улучшилось, однако, когда в 1720 г. в Мадриде была обнаружена подпольная синагога, деятельность инквизиции возобновилась. Во второй половине 18 в. активность инквизиции на Пиренейском полуострове значительно сократилась — частично благодаря либерализации общественного сознания, частично — из-за почти полного отсутствия объекта преследования.

В Португалии последнее аутодафе вообще и последнее, в котором фигурировали «тайные евреи» в частности, имело место в октябре 1765 г.; формально инквизиция в Португалии была упразднена в марте 1821 г. В Испании упразднение инквизиции относится к 1808 г. — времени правления Жозефа Бонапарта; в июле 1814 г., однако, инквизиция была вновь восстановлена Фердинандом VII. Во время конституционной революции 1820 г. инквизиция была упразднена королевским декретом, но вновь восстановлена во время контрреволюции 1823 г. Окончательно испанская инквизиция была упразднена в 1834 г.

Деятельность испанской и португальской инквизиции распространялась и на их заморские владения. С 1502 г. по 1802 г. испанская корона и папа издали ряд указов, воспрещающих евреям и маврам въезд в Новый Свет. Каждый прибывающий в испанские колонии на континенте Америки должен был доказать, что он — правоверный христианин в пятом поколении. Тем не менее многим марранам удалось поселиться в Новом Свете, и уже в 1528 г. в Мехико состоялось аутодафе, на котором были сожжены три «тайных еврея» — в том числе сподвижник Э. Кортеса Эрнандо Алонсо (1460–1528).

Деятельность инквизиции в Мексике была спорадической до 1571 г., когда Филипп II распорядился об учреждении суда инквизиции в колонии. С этих пор деятельность инквизиции в Мексике значительно активизировалась; так, в 1596 г. был сожжен вместе с матерью и пятью сестрами племянник вице-короля Мексики, губернатора провинции Нуэво-Леон, вернувшийся к иудаизму новый христианин Луис де Карвахаль (1566–96). До ее отмены в 1820 г. мексиканская инквизиция осуществила 60 аутодафе. Трибуналу в Мехико была соподчинена инквизиция на завоеванных Испанией в 1560-х гг. Филиппинских островах.

В Перу инквизиция была учреждена в 1570 г., хотя епископский суд активно действовал уже с 1539 г. С 1570 г. по 1805 г. в Лиме было осуществлено 34 аутодафе, и «тайные евреи» всегда составляли значительную часть обвиненных. Особой интенсивностью отличалась деятельность инквизиции в 1635 г., когда было случайно обнаружено крупное сообщество тайно исповедующих иудаизм среди португальских купцов в Лиме. Был арестован 81 человек, а конфискация имущества была столь значительна, что привела к коммерческому кризису в колонии. Семеро арестованных были сожжены, остальные получили различные наказания.

Как и в Мексике, к середине 17 в. из-за жестокости инквизиции число «тайных евреев» сократилось, вследствие чего деятельность инквизиции значительно уменьшилась. Последнее аутодафе состоялось в 1736 г., однако спорадическая активность продолжалась до 1806 г. Юрисдикции суда инквизиции в Лиме подлежала также огромная провинция Новая Гранада, куда лимский трибунал направлял специальных эмиссаров. Неэффективность такой системы повлекла за собой учреждение отдельного суда инквизиции в Картахене (на Карибском побережье современной Колумбии) в 1610 г.

Юрисдикция нового трибунала распространялась не только на материковую часть Новой Гранады, но и на принадлежавшие Испании Карибские острова. Первое аутодафе произошло в 1614 г., последнее — в 1762 г. Инквизиция была отменена Боливаром в 1819 г. За два столетия своего существования суд в Картахене провел 54 аутодафе, осудил 767 человек, из которых пятеро были приговорены к сожжению; среди осужденных было значительное число «тайных евреев».

В португальском Гоа (на западном побережье Индии) суд инквизиции был учрежден в 1561 г., однако уже до этого там действовали инквизиторы. Первое аутодафе было произведено в 1563 г.; из четырех приговоренных к сожжению двое были «тайными евреями». В аутодафе 1575 г. и 1578 г. были сожжены 17 «тайных евреев». К 1773 г. инквизиция в Гоа совершила 82 аутодафе, однако число «тайных евреев» среди осужденных с годами непрерывно уменьшалось, — по всей очевидности, из-за устрашающего эффекта энергичной деятельности местной инквизиции.

Бразилия долгое время служила убежищем для португальских марранов. В 1579 г. епископ Сальвадора (современная Баия) получил прерогативы инквизитора, хотя все арестованные должны были транспортироваться в метрополию. Между 1591 г. и 1618 г. Бразилию посетили несколько инквизиционных комиссий, и десятки людей предстали перед ними с покаяниями или доносами. Особой активности инквизиция в Бразилии достигла в середине 17 в. после отвоевания страны у голландцев, под властью которых многие «тайные евреи» смогли открыто исповедовать свою веру. Многие из них фигурировали в великом аутодафе в Лиссабоне в 1647 г.

В 1713 г. 38 новых христиан были отправлены из Рио-де-Жанейро в Португалию, где получили различные наказания, некоторые были сожжены. К концу 18 в. бразильская инквизиция переключилась в основном на преследование франкмасонов и последователей Просвещения. С провозглашением независимости (1822) преследования инквизиции в Бразилии прекратились. Условия в португальских колониях в Африке не отличались от существовавших в Бразилии.

В Испании и ее владениях с начала деятельности инквизиции и до ее упразднения к различным наказаниям было приговорено около 350 тысяч человек, из которых около 32 тысяч были приговорены к сожжению на костре (многие — заочно). В Португалии и ее владениях около 40 тысяч человек были привлечены к суду инквизиции, около 30 тысяч были приговорены к различным наказаниям, из них свыше 1,3 тысяч — к сожжению (многие — заочно). В различные периоды «тайные евреи» составляли различную часть обвиненных, однако в целом именно они были основной жертвой государственной инквизиции Испании и Португалии.

0

Что такое инквизиция

Сотни тысяч сгоревших на костре, миллионы томившихся в тюрьмах, искалеченных, отверженных, лишенных имущества и доброго имени - таков общий итог деятельности инквизиции (в переводе "расследование "). Среди ее жертв - участники народных еретических движений, руководители восстаний, герои патриотической борьбы, философы и естествоиспытатели , гуманисты и просветители, противники папства и феодальных порядков. Католическая церковь не терпела инакомыслия. На протяжении столетий в феодальном мире костры инквизиции пылали там, где пробивались ростки нового, передового, торжествовал разум, возникала надежда на социальную справедливость. Имена многих людей, ученых, например Джордано Бруно стали символом верности патриотическому долгу и научным убеждениям.

Начало деятельности инквизиции как особого церковного суда католической церкви для борьбы с ересью и свободомыслием было положено папой Иннокентием III (понтификат 1198-1216); она действовала почти во всех католических странах с 13 по 19 в.

Иннокентий III в борьбе за всемерное укрепление авторитета церкви и папской власти придавал особое значение искоренению ереси. В 1204 г. он поручил монахам ордена цистерианцев в качестве посланцев папы с исключительными полномочиями истребить альбигойскую ересь на юге Франции. Позже с этой же целью он организовал крестовый поход на северофранцузских рыцарей ("альбигойские войны", 1209-1229). У альбигойцев были отняты их владения и розданы пришедшим с севера крестоносцам; много получил при этом король, владетель Северной Франции, который поддерживал церковь при истреблении ереси. Вопрос искоренения ереси обсуждал Вселенский (IV Латеранский) собор в 1215 г., решения которого заложили теоретическую основу деятельности инквизиции. Собор возложил на церковь ответственность за преследование инакомыслящих. В 13 в. инквизиционные трибуналы были учреждены на юге Франции, в Италии, Германии, Испании, Португалии, позже в других странах Европы. Испанцы и португальцы ввели их в своих американских владениях. Верховным главой инквизиции являлся папа римский. Члены инквизиционных трибуналов не подчинялись светской власти и целиком зависели от папы.

Папа Григорий IX (1227-1241) передал дело инквизиции орденам нищенствующих монахов доминиканцам и францисканцам. Собака с пылающим факелом в зубах - эмблема доминиканцев - повергла население в ужас, за ними утвердилось имя "псы господни" (Domini canes) и стража Христова. Основатель ордена Доминик де Гусман за фанатическую преданность папскому престолу и заслуги ордена в расправе с еретиками в 1234 г. был возведен в ранг святых.

Хотелось бы так же отметить такую личность начала XIV века как Бернардо Гуи. Его имени боялась вся Европа. Гуи также написал труд "Руководство инквизитора".

Инквизиционный суд также не подлежал контролю, следствие велось тайно, произвольно, с применением жестоких, изощренных пыток. Широко использовались доносы и лжесвидетельства. Донос вменялся в обязанности верующим и щедро вознаграждался за имущества осужденных. Имена свидетелей, а ими могли быть взрослые и малые дети, друзья и враги, верующие и еретики, убийцы и клятвопреступники, также оставались в тайне. Содержание научных и литературных произведений становились источником обвинений их авторов. От суда инквизиции не спасали социальное положение, пол, возраст и даже смерть. Осуждение распространялось на родственников и потомков в трех поколениях.

От обвиняемого требовали раскаяния, которое не исключало наказания. В качестве наказаний применялись интердикт, отлучение от церкви, паломничество в святые места, публичное покаяние, бичевание, ношение порочащих знаков, тюрьма. Тюремное заключение чаще всего было пожизненным. Заключенные содержались в полной изоляции, их заковывали в кандалы, кормили только хлебом и водой.

"Упорствующих в ереси" инквизиционный трибунал отлучал от церкви и "отпускал на волю", т.е. передавал в руки светской власти для "наказания по заслугам", что обычно означало сожжение на костре.

Казни предшествовал мучительный ритуал аутодафе. Включал многолюдные шествия граждан, организованные и возглавляемые членами инквизиционного трибунала, подготовку узника к экзекуции, пение траурных церковных гимнов и траурную мессу, проповедь инквизитора, оглашение приговора, облачение осужденного в шутовские одежды (санбенито). Завершалось аутодафе публичным сожжением еретика на костре.

Кровавый след в истории оставила испанская инквизиция. В 1480 г. король Фердинанд Кастильский учредил Новую инквизицию во главе с доминиканцем Томасом Торквемадой. Она стала орудием абсолютизма в борьбе против всех инакомыслящих. Кроме еретиков, врагов церкви и короля она преследовала также марранов и морисков (принявших христианство евреев и мусульман). Всего в Мадриде с 1481 по 1808 г. взошли на костер 31 912 человек и почти 300 000 понесли тяжелые наказания. За первые 18 лет по ее приговору были заживо сожжены 10 220 человек. Последний акт сожжения на костре имел место в Испании в 1826 году.

В течении веков менялась конкретная власть направленности деятельности инквизиционных трибуналов, но оставалась неизменной ее реакционная сущность. В 13-15 вв. она в основном преследовала участников народных еретических движений - выразителей антифеодальных настроений эксплуатируемых низов; в 16-17 вв. - сторонников Реформации и гуманизма, свободомыслия, представлявших раннебуржуазную идеологию; в 18 в. - носителей идей Просвещения и Великой французской революции 1789-1799.

Против изуверств инквизиции были направлены массовые народные движения в 13 в. Ограничении ее деятельности способствовало укреплению королевской власти в ряде стран Европы. Она стала объектом уничтожающей критики мыслителей эпохи Возрождения и Просвещения. Инквизиция была отменена в протестантских странах в 16 в., во Франции в 1789 г., в Португалии в 1820 г., в Испании в 1834 г., в американских владениях Испании и Португалии в ходе борьбы за независимость (1810-1826). Дольше всего существовал верховный инквизиционный трибунал в Риме (папская инквизиция), учрежденный папой Павлом III в 1542 году как оружие контрреформации. После ликвидации в 1870 г. светского государства пап она действовала только методами наказания и церковной цензуры.

Существовавшие традиции до 19 века

До 19 века в Европе царила ужасающая дикость. Забудьте о том, что вам показывали в фильмах и фэнтезийных романах. Правда - она гораздо менее... хм... благоуханна. Причем это относится не только к мрачному Средневековью. В воспеваемых эпохах Возрождения и Ренессанса принципиально ничего не изменилось.

К мытью тела тогдашний люд относился подозрительно: нагота - грех, да и холодно - простудиться можно. Горячая же ванна нереальна - дровишки стоили уж очень дорого, основному потребителю - Святой Инквизиции - и то с трудом хватало, иногда любимое сожжение приходилось заменять четвертованием, а позже - колесованием.

Королева Испании Изабелла Кастильская (конец XV в.) признавалась, что за всю жизнь мылась всего два раза - при рождении и в день свадьбы. Дочь одного из французских королей погибла от вшивости. Папа Климент V погибает от дизентерии, а Папа Климент VII мучительно умирает от чесотки (как и король Филипп II). Герцог Норфолк отказывался мыться из религиозных убеждений. Его тело покрылось гнойниками. Тогда слуги дождались, когда его светлость напьется мертвецки пьяным, и еле-еле отмыли.

Русские послы при дворе Людовика XIV писали, что их величество "смердит аки дикий зверь". Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц - безобразно часто. Если в ХV - ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в ХVII - ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться - но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму. Французский король Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни - и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры.

В те смутные времена уход за телом считался грехом. Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу. На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли "Божьими жемчужинами" и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки.

Люди настолько отвыкли от водных процедур, что доктору Ф.Е. Бильцу в популярном учебнике медицины конца XIX(!) века приходилось уговаривать народ мыться. "Есть люди, которые, по правде говоря, не отваживаются купаться в реке или в ванне, ибо с самого детства никогда не входили в воду. Боязнь эта безосновательна, - писал Бильц в книге "Новое природное лечение", - После пятой или шестой ванны к этому можно привыкнуть...". Доктору мало кто верил...

Духи - важное европейское изобретение - появились на свет именно как реакция на отсутствие бань. Первоначальная задача знаменитой французской парфюмерии была одна - маскировать страшный смрад годами немытого тела резкими и стойкими духами.

Король-Солнце, проснувшись однажды утром в плохом настроении (а это было его обычное состояние по утрам, ибо, как известно, Людовик XIV страдал бессонницей из-за клопов), повелел всем придворным душиться. Речь идет об эдикте Людовика XIV, в котором говорилось, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежд.
Первоначально эти "пахучие смеси" были вполне естественными. Дамы европейского средневековья, зная о возбуждающем действии естественного запаха тела, смазывали своими соками, как духами, участки кожи за ушами и на шее, чтобы привлечь внимание желанного объекта.

С приходом христианства будущие поколения европейцев забыли о туалетах со смывом на полторы тысячи лет, повернувшись лицом к ночным вазам. Роль забытой канализации выполняли канавки на улицах, где струились зловонные ручьи помоев. Забывшие об античных благах цивилизации люди справляли теперь нужду где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Ночные горшки стояли под кроватями дни и ночи напролет.

После того, как французский король Людовик IX (ХIII в.) был облит дерьмом из окна, жителям Парижа было разрешено удалять бытовые отходы через окно, лишь трижды предварительно крикнув: "Берегись!" Примерно в 17 веке для защиты голов от фекалий были придуманы широкополые шляпы. Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать обосранную вонючую шляпу подальше от чувствительного носа дамы.

В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При "нужде" гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили "ночные вазы", содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца. То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду.

Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля и других замков. Стены замков оборудовались тяжелыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Но не проще ли было оборудовать какие-нибудь туалеты во дворе или просто бегать в парк? Нет, такое даже в голову никому не приходило, ибо на страже Традиции стояла ...диарея. Беспощадная, неумолимая, способная застигнуть врасплох кого угодно и где угодно. При соответствующем качестве средневековой пищи понос был перманентным. Эта же причина прослеживается в моде тех лет на мужские штаны-панталоны, состоящие из одних вертикальных ленточек в несколько слоев. Парижская мода на большие широкие юбки, очевидно, вызвана теми же причинами. Хотя юбки использовались также и с другой целью - чтобы скрыть под ними собачку, которая была призвана защищать Прекрасных Дам от блох. Естественно, набожные люди предпочитали испражняться лишь с Божией помощью - венгерский историк Иштван Рат-Вег в "Комедии книги" приводит виды молитв из молитвенника под названием: "Нескромные пожелания богобоязненной и готовой к покаянию души на каждый день и по разным случаям", в число которых входит "Молитва при отправлении естественных потребностей".

Не имевшие канализации средневековые города Европы зато имели крепостную стену и оборонительный ров, заполненный водой. Он роль "канализации" и выполнял. Со стен в ров сбрасывалось дерьмо. Во Франции кучи дерьма за городскими стенами разрастались до такой высоты, что стены приходилось надстраивать, как случилось в том же Париже - куча разрослась настолько, что говно стало обратно переваливаться, да и опасно это показалось - вдруг еще враг проникнет в город, забравшись на стену по куче экскрементов. Улицы утопали в грязи и дерьме настолько, что в распутицу не было никакой возможности по ним пройти. Именно тогда, согласно дошедшим до нас летописям, во многих немецких городах появились ходули, "весенняя обувь" горожанина, без которых передвигаться по улицам было просто невозможно.

Вот как, по данным европейских археологов, выглядел настоящий французский рыцарь на рубеже XIV-XV вв: средний рост этого средневекового "сердцееда" редко превышал один метр шестьдесят (с небольшим) сантиметров (население тогда вообще было низкорослым). Небритое и немытое лицо этого "красавца" было обезображено оспой (ею тогда в Европе болели практически все). Под рыцарским шлемом, в свалявшихся грязных волосах аристократа, и в складках его одежды во множестве копошились вши и блохи. Изо рта рыцаря так сильно пахло, что для современных дам было бы ужасным испытанием не только целоваться с ним, но даже стоять рядом (увы, зубы тогда никто не чистил). А ели средневековые рыцари все подряд, запивая все это кислым пивом и закусывая чесноком - для дезинфекции. Кроме того, во время очередного похода рыцарь сутками был закован в латы, которые он при всем своем желании не мог снять без посторонней помощи. Процедура надевания и снимания лат по времени занимала около часа, а иногда и дольше. Разумеется, всю свою нужду благородный рыцарь справлял... прямо в латы. Некоторые историки были удивлены, почему солдаты Саллах-ад-Дина так легко находили христианские лагеря. Ответ пришел очень скоро - по запаху.

Если в начале средневековья в Европе одним из основных продуктов питания были желуди, которые ели не только простолюдины, но и знать, то впоследствии (в те редкие года, когда не было голода) стол бывал более разнообразным. Модные и дорогие специи использовались не только для демонстрации богатства, они также перекрывали запах, источаемый мясом и другими продуктами. В Испании в средние века женщины, чтобы не завелись вши, часто натирали волосы чесноком. Чтобы выглядеть томно-бледной, дамы пили уксус. Собачки, кроме работы живыми блохоловками, еще одним способом пособничали дамской красоте: в средневековье собачьей мочой обесцвечивали волосы.

Сифилис ХVII -XVIII веков стал законодателем мод. Гезер писал, что из-за сифилиса исчезала всяческая растительность на голове и лице. И вот кавалеры, дабы показать дамам, что они вполне безопасны и ничем таким не страдают, стали отращивать длиннющие волосы и усы. Ну, а те, у кого это по каким-либо причинам не получалось, придумали парики, которые при достаточно большом количестве сифилитиков в высших слоях общества быстро вошли в моду и в Европе и в Северной Америке. Сократовские же лысины мудрецов перестали быть в почете до наших дней. Благодаря уничтожению христианами кошек расплодившиеся крысы разнесли по всей Европе чумную блоху, отчего пол-Европы погибло. Спонтанно появилась новая и столь необходимая в тех условиях профессия крысолова. Власть этих людей над крысами объясняли не иначе как данной дьяволом, и потому церковь и инквизиция при каждом удобном случае расправлялись с крысоловами, способствуя таким образом дальнейшему вымиранию своей паствы от голода и чумы.

Методы борьбы с блохами были пассивными, как например палочки-чесалочки. Знать с насекомыми борется по своему - во время обедов Людовика XIV в Версале и Лувре присутствует специальный паж для ловли блох короля. Состоятельные дамы, чтобы не разводить "зоопарк", носят шелковые нижние рубашки, полагая, что вошь за шелк не уцепится, ибо скользко. Так появилось шелковое нижнее белье, к шелку блохи и вши действительно не прилипают. Влюбленные трубадуры собирали с себя блох и пересаживали на даму, чтоб кровь смешалась в блохе. Кровати, представляющие собой рамы на точеных ножках, окруженные низкой решеткой и обязательно с балдахином в средние века приобретают большое значение. Столь широко распространенные балдахины служили вполне утилитарной цели - чтобы клопы и прочие симпатичные насекомые с потолка не сыпались.

Считается, что мебель из красного дерева стала столь популярна потому, что на ней не было видно клопов. Кормить собой вшей, как и клопов, считалось "христианским подвигом". Последователи святого Фомы, даже наименее посвященные, готовы были превозносить его грязь и вшей, которых он носил на себе. Искать вшей друг на друге (точно, как обезьяны - этологические корни налицо) - значило высказывать свое расположение.

Средневековые вши даже активно участвовали в политике - в городе Гурденбурге (Швеция) обыкновенная вошь (Pediculus) была активным участником выборов мэра города. Претендентами на высокий пост могли быть в то время только люди с окладистыми бородами. Выборы происходили следующим образом. Кандидаты в мэры садились вокруг стола и выкладывали на него свои бороды. Затем специально назначенный человек вбрасывал на середину стола вошь. Избранным мэром считался тот, в чью бороду заползало насекомое.

Пренебрежение гигиеной обошлось Европе очень дорого: в XIV веке от чумы ("черной смерти") Франция потеряла треть населения, а Англия и Италия - до половины.

Медицинские методы оказания помощи в то время были примитивными и жестокими. Особенно в хирургии. Например, для того, чтобы ампутировать конечность, в качестве "обезболивающего средства" использовался тяжелый деревянный молоток, "киянка", удар которого по голове приводил к потере сознания больного, с другими непредсказуемыми последствиями. Раны прижигали каленым железом, или поливали крутым кипятком или кипящей смолой. Повезло тому, у кого всего лишь геморрой. В средние века его лечили прижиганием раскаленным железом. Это значит - получи огненный штырь в задницу - и свободен. Здоров.

Сифилис обычно лечили ртутью, что, само собой, к благоприятным последствиям привести не могло.

Кроме клизм и ртути основным универсальным методом, которым лечили всех подряд, являлось кровопускание. Болезни считались насланными дьяволом и подлежали изгнанию - "зло должно выйти наружу". У истоков кровавого поверья стояли монахи - "отворители крови". Кровь пускали всем - для лечения, как средство борьбы с половым влечением, и вообще без повода - по календарю. "Монахи чувствовали себя знатоками в искусстве врачевания и с полным правом давали рекомендации". Основная проблема была в самой порочной логике такого лечения - если улучшение у больного не наступало, то вывод делался только один - крови выпустили слишком мало. И выпускали еще и еще, пока больной от потери крови не умирал. Кровопускание, как излюбленный метод лечения всех болезней, унесло, вероятно, жизней не менее чем чума.

Была в средневековой Европе и хирургия. Даже если хирург научился резать быстро - а к этому они и стремились, памятуя Гиппократа: "Причиняющее боль должно быть в них наиболее короткое время, а это будет, когда сечение выполняется скоро" - то из-за отсутствия обезболивания даже виртуозная техника хирурга выручала лишь в редких случаях. В Древнем Египте попытки обезболивания делались уже в V-III тысячелетиях до н.э. Анестезия в Древней Греции и Риме, в Древнем Китае и Индии осуществлялась с использованием настоек мандрагоры, белладонны, опия и т.п., в ХV-ХIII веках до н.э. для этой цели был впервые применен алкоголь. Но в христианской Европе обо всем этом позабыли. Широко распространяются в средневековье лекарства из трупов и размолотых костей. Гарманн приводит также рецепт "божественной воды", названной так за свои чудесные свойства: берется целиком труп человека, отличавшегося при жизни добрым здоровьем, но умершего насильственной смертью; мясо, кости и внутренности разрезаются на мелкие кусочки; все смешивается и с помощью перегонки превращается в жидкость. Нарочитое пренебрежение к смерти и презрение к земной жизни проявилось в таком явлении, как мода на человеческие черепа. Историк Рат-Вег поражался такому обычаю, широко распространенном в Европе еще в 18-ом веке:

"Трудно представить, что человеческий череп когда-то был предметом моды. Ненормальная мода родилась в Париже в 1751 году. Знатные дамы устанавливали череп на туалетный столик, украшали его разноцветными лентами, устанавливали в него горящую свечу и временами погружались в благоговейное созерцание". Но удивляться тут особенно нечему - у такого отношения к человеческим останкам глубокие корни. Христиане тысячелетие насаждали культ поклонения мощам. Как известно, первые христиане жили в катакомбах в окружении трупов.

Для языческой культуры это было неприемлемым явлением. Евнапий из Сард в IV веке описывал осквернение христианами языческого храма Сераписа: "они привели в это священное место так называемых монахов, которые имеют хотя человеческий образ, но .... собирают кости и черепа людей, уличенных в преступлениях и казненных по приговору суда, выдают их за богов и повергаются ниц перед ними". Этим культом мертвых тел, а также культом евхаристии, Церковь добилась того, что народ в Европе еще в 17-ом веке свято верил, что истертые в порошок черепа и костяшки пальцев очень полезны для здоровья. Из обожженных костей счастливых супругов или страстных любовников приготовляли возбуждающий любовный напиток.

Выражение "переплет из человеческой кожи" скорее вызовет ассоциации только с пропагандистскими байками вроде "абажуров из кожи в Бухенвальде" и "мыла из евреев". Но если на пресловутые абажуры посмотреть нигде не получится ввиду их отсутствия, то прототипы этого "навета" вполне реальны. Книг, переплетенных в человеческую кожу, в библиотеках достаточно. Книги или пергамент, обернутые в человеческую кожу, появились в средневековье, когда стало широко практиковаться дубление человеческой кожи (и сохранение других частей тела). Эти книги до нас не дошли, хотя есть некоторые исторические сообщения касательно Библии XIII-ого века и текста Decretals (Католическое церковное право), написанных на человеческой коже.

Среди других переплетенных в человеческую кожу документов - копия Прав Человека и нескольких копий французской Конституции 1793 г. Великий инквизитор Испании Томас де Торквемада (1420-1498), широко прославившийся своей священной борьбой с еретиками, стал своеобразным "лицом Инквизиции", наряду с Крамером и Шпренгером. Торквемада с истинно христианским человеколюбием сжег на кострах 10 220 человек. Гораздо меньше известно другое - сколько человеческого материала "врагов народа" было использовано более рационально. Сжигание заживо эмоционально заслоняет от нас куда большее количество "общественно полезных" приговоров образовавшейся в Испании "экономической инквизиции". Например, тем же Торквемадой к ссылке на галеры было приговорено 97 371 человек. Именно на галерах должны были эти еретики искупать свою вину перед Господом. Томас Торквемада был духовником инфанты Изабеллы Кастильской (той самой, которая гордилась тем, что мылась два раза в жизни).

В отношении "истинных" врагов Церкви (то есть, например, тех кто отказывался признать свою вину или посмел не "заложить" свою семью, родственников и друзей) Инквизиция была непримирима - только костер. У остальных еретиков всегда был выбор: быстрая смерть в огне (тогда еще быстрая - сожжение на сырых дровах христиане придумают позже) или галеры. Ссылка на галеры фактически являлась той же смертной казнью, только отложенной - большинство приговоренных к пожизненной каторге не доживало даже до окончания второго года заключения.

Волшебство и магия

Волшебство: события или действия, выходящие за рамки возможного и/или объяснимого.

Наиболее распространенный вид волшебства — превращение. Мотив превращения широко распространен в мифах, легендах и сказках всех народов мира. Древнейшая форма связана с превращениями человека в животное, растение или камень (в сказках, греческих мифах о Филомеле, Цирцее и др.). Волшебство земли часто принимает форму потерянной способности к плодородию (Т. Элиот «Потерянный рай»), когда, например, представлена ситуация, вызванная грехопадением и ранением Амфорта в истории о Парсифале.

Более поздней формой волшебства является перенесение героя в отдаленное место или насылание на него болезни (горба, рога, паралича, глухоты, слепоты). В подобных случаях, как уже отмечалось, волшебство представлено самонаказанием или наказанием свыше.
В «традиционных» сказках, если волшебство является результатом деятельности враждебной силы (некромантии, черной магии, колдовства, дракона), этот мотив может стать сюжетообразующим и всегда дополняется действиями героя, который прекращает его, достигая спасения или освобождения.

В европейской мифологии женщин, обладающих волшебными знаниями и могуществом, называют феями. Феи, обычно, добрые волшебницы, но есть и «темные» феи. Существует множество легенд, сказок и великих произведений искусства, в которых феи творят добрые дела, становятся покровительницами принцев и принцесс, а иногда и сами выступают в роли жен королей или героев. Волшебники, маги, чародеи, колдуны – особый класс людей («мудрецов»), пользовавшийся большим влиянием в древности. Мудрость и сила волшебников заключалась в знании ими тайн, недоступных обыкновенным людям. Смотря по степени культурного развития народа, его маги или мудрецы могли представлять собою разные степени «мудрости» – от простого невежественного знахарства до действительно научного знания. Родина волшебников и магов – древний Восток, волхвы или маги являются в качестве особого класса у мидян и персов. По свидетельству Геродота, они составляли одно из шести племен древних мидян, быть может, сосредоточивавшее в своих руках все религиозные функции, как это было, например, с племенем левитов у древних евреев.

Различие между волшебством и колдовством в лучшем случае неопределенное. Оба эти понятия использовались на протяжении человеческой истории в самом общем смысле и различались только в нюансах. Очень часто слова "волшебство" и "колдовство" просто считались синонимами. Различный смысл в эти понятия начали вкладывать во время ведьмовской истерии в Европе в эпоху Возрождения. Английское слово "sorcery" происходит от французского "sors" — "заклинания" — и связано с использованием заклинаний или чар для того, чтобы получить власть над любовью, плодородием, удачей, здоровьем и благосостоянием. На французском языке ведьма — "sorrier". Во многих обществах считается, что в данном случае имеются в виду заклинания, нацеленные на причинение вреда, и что волшебники используют их против людей, к которым испытывают несправедливую ненависть. С другой стороны, защиту против таких чар обеспечивает опять же волшебство, и античародей, знахарь или лекарь могут наложить защитное заклятие против колдовства другого чародея или снять злое заклятие. Волшебство удовлетворяет различные потребности общества: защищает людей и домашних животных от несчастных случаев, чужаков и врагов; возмещает ущерб и творит правосудие; управляет окружающей природой; объясняет непонятные пугающие явления.

Волшебство — низшая форма магии: оно не является комплексом знаний, как высокая магия, а основано на заученных методах и интуиции. В некоторых сообществах до сих пор сохранилось представление о различии волшебства и колдовства. В африканских племенах считают колдовство исключительно злым, а волшебство связывают с религией. Оно допустимо, если предпринимается для пользы общества: защиты деревни или племени от ущерба, причиняемого вражескими колдунами, или естественных катастроф. Оно считается злым, если направлено на достижение выгоды одного за счет проигрыша другого. Однако лугбара считают волшебство значительно более страшным, чем ведьмовство, ибо волшебники наносят вред при помощи колдовских зелий, а ведьмы вооружены лишь зловредными эмоциями. Навахо связывают колдовство со смертью и мертвецами, а волшебство для них - это различные заклинания. Тем не
менее и волшебники убивают людей и участвуют и ведьмовских шабашах. С волшебством тесно связано гадание. В некоторых сообществах их полностью разделяют, считая предсказание будущего уделом оракулов и гадалок, использующих карты, линии руки и прочее. В других сообществах прорицание рассматривают как форму волшебства, и занимаются им волшебники или ведьмы. Волшебников так же, как и ведьм, долго обвиняли в различных грехах: участии в ночных шабашах и оргиях, связи с мертвыми, способности к превращениям, каннибализме, ночных полетах, связи и совокуплении со спутниками ведьм и вампиризме. Антропологи пытались найти различие между колдовством и волшебством, определив волшебство как зловредную магию, обычно противозаконную, совершаемую профессионалом — волшебником. С другой стороны, ведьма — это человеческое существо, как правило, женского пола, которое, полагают, исполненным первичного зла, рожденное со способностью причинять вред другим людям и руководствующееся злобой и завистью. Ведьма отличается от простого человека некоторыми физическими признаками: отметинами, внутренним строением тела и черным глазом. Это определение принадлежит антропологу Е. Эвансу-Притчарду, который в начале XX века провел одно из первых систематических исследований волшебства среди африканских занде. Это определение справедливо не во всех сообществах и не имеет ничего общего с определением современного неоязыческого ведьмовства в западной культуре. В своей простейшей форме волшебство представляет манипуляцию естественными силами и энергиями для достижения желаемой цели. Неолитические рисунки на стенах пещер изображают обряды в честь удачной охоты и доказывают, что уже примитивные народы имели понятие о магии и волшебстве. Наиболее известным из таких рисунков является "Волшебник из Труа-Фрери" во Франции. На нем изображен получеловек-полузверь с оленьими рогами или человек в шкуре животного, совершающий ритуальный танец. Возможно, эта картина изображает колдуна, проводящего обряд перед охотой, или божество лесов или животных.
Древние греки считали, что волшебники вызывают "демонов" — духов, обитающих между небом и землей, чтобы те помогали им в их магии. Первоначально демонам не приписывали ни плохих, ни злых намерений. Их можно было заставить служить любой цели. С мировым злом
демонов начали отождествлять благодаря произведениям ученика Платона Ксенократа, который считал, что боги олицетворяют добро, а демоны — зло. В VI веке до н.э. волшебство стали считать мошенничеством. С развитием христианства волшебство сплелось с демонологией — системой демонов, прислуживающих дьяволу. Из волшебства, наложения заклятий и предсказания будущего выросло европейское колдовство. До возникновения инквизиции колдовство считалось уголовным преступлением и входило в компетенцию светских властей. В XIV веке церковь убедила общество в том, что волшебство — разновидность ереси и, следовательно, духовное преступление. Наиболее одиозной формой еретического волшебства считалось колдовство, использовавшее злые чары в угоду дьяволу. "Молот Ведьм" (I486) — настольная книга охотника на ведьм времен инквизиции — укрепил представление о связи между волшебством и ересью и приписал женщинам наиболее активное участие в колдовстве. В конце средневековья и начале Возрождения волшебниками называли высокообразованных ученых — алхимиков и врачей. Считалось, что некоторые из них черпают свои познания из сверхъестественных источников. Но призвать Демона для приобретения знаний или богатства значило совсем не то же самое, что использовать его помощь для наложения злых чар. Таким чародейством не гнушались ни короли, ни папы. Европейская точка зрения на колдовство как на поклонение дьяволу просуществовала до настоящего времени и вошла в качестве составной части в отношение к колдовству, свойственное западной культуре. Современные ведьмы, определяющие свое занятие как поклонение богине и магию, направленную на добро, стараются переменить общественное мнение, хотя это и очень нелегкая задача.

немного о Варфоломеевской ночи

Выражение «Варфоломеевская ночь» уже давно вошло в языки многих народов, означая жестокое вероломное убийство беззащитных людей, не имеющих возможности к сопротивлению. Его появлению предшествовали реальные события во Франции, когда в ночь на 24 августа 1572 года (день святого Варфоломея) католиками была устроена жестокая резня гугенотов.

В XVI веке в Европе разразились религиозные войны, связанные с яростным сопротивлением католичества отходу от этого религиозного учения все большего количества людей в различных странах. Набирало силы движение «реформации», приведшее к возникновению новых религиозных учений, базирующихся на христианстве, но отвергающих многие каноны католической религии. Наиболее крупными протестантскими движениями в этот период стали лютеранство, кальвинизм, англиканство и ряд других.

Различия между протестантскими движениями были незначительными. Отвергая католицизм, протестанты упразднили многие таинства, согласившись оставить только крещение и евхаристию (причащение). Ими было отвергнуто учение о благодати, почитание святых, мощей и образов. Были отменены молитвы за усопших, а молитвенные дома освобождены от алтарей, образов, статуй, лишились колоколов и пышного убранства. Богослужение было упрощено и сводилось к проповеди, молитве, пению псалмов и гимнов на родном языке паствы. Библия была провозглашена единственным источником вероучения и переведена на национальные языки. В протестантизме не было монахов и не существовало обета безбрачия. А главное, с чем никак не могли согласиться в Ватикане, отвергалась власть Римского папы и был введен принцип всеобщего священства, когда обязанности священника мог выполнять любой член общины.

Естественно, что новое религиозное движение встречало яростное сопротивление, выливавшееся в кровавые противостояния и войны. Ареной жестокого противостояния католиков и протестантов стала Франция, где новое учение распространялось в виде кальвинизма. Французские католики стали презрительно называть последователей учения Кальвина гугенотами, но вскоре это название прижилось и среди самих протестантов.

Во Франции религиозное расслоение вызвало несколько войн. Кстати, осада Ларошели, в которой участвовали герои романа «Три мушкетера», проводилась в ходе одной из войн с гугенотами.

В 1570 году третья гугенотская война завершилась Сен-Жерменским миром, вернувшим кальвинистам многие права. Они получили частичную свободу вероисповедания, у них остался ряд крепостей, а их вождь адмирал Колиньи вошел в королевский совет. Вскоре Колиньи добился расположения молодого короля Карла IX и стал одним из его ближайших советников. Чтобы укрепить хрупкий мир принцессу Маргариту Валуа решили выдать замуж за Генриха Наваррского, одного из вождей гугенотов.

Яростным противником Колиньи оставалась мать короля Екатерина Медичи, которую откровенно пугало его большое влияние на монарха и попытки втянуть Францию в войну с католической Испанией. Королева-мать и её советники искали любой предлог, чтобы уничтожить вождей гугенотов и вернуть всю страну в лоно католической церкви.

В преддверии свадьбы Генриха и Маргариты в Париж приехало большое количество высокопоставленных гугенотов и масса дворян. Население столицы, среди которого преобладали католики, встретило появление гугенотов крайне неприязненно. Эти отношения к гугенотам умело подогревало католическое духовенство. В столице распространялись слухи о гугенотском заговоре с целью свержения короля и введения новой религии.

Пышная свадьба, состоявшаяся 18 августа 1572 года, только усилила неприязнь горожан к гугенотам, которых они видели в королевской свите. События нарастали стремительно. На адмирала Колиньи 22 августа было совершено покушение, организатором которого оказался герцог Генрих де Гиз, пользовавшийся у парижан популярностью как защитник веры. Раненого адмирала с соболезнованиями посетили король и Екатерина Медичи. Но гугенотская знать требовала от короля наказания Гиза. Среди гугенотов распространялись слухи о неизбежности новой войны. Кальвинисты начали покидать Париж.

Сложившейся обстановкой умело воспользовалась Екатерина Медичи, убедившая короля в необходимости физического устранения вождей гугенотов, ради предотвращения новой гражданской войны. Парижскому муниципалитету 23 августа отдали приказ закрыть ворота и подготовить к действию городскую милицию.

В ночь на 24 августа заговорщики, перебив охрану, ворвались к Колиньи и пронзили его шпагами. В городских церквях ударили в набат, призывая народ к расправе над гугенотами. Началась откровенная резня, гугенотов убивали даже в королевском дворце. Только из городского предместья Сен-Жермен-де-Пре части гугенотов удалось вырваться с боем и спастись бегством. Скоординированное уничтожение гугенотов началось и в других французских городах. В столице король милостиво сохранил жизнь Генриху Наваррскому и его кузену Генриху Конде, но потребовал от них перехода в католичество.

Резня в Пари